Новости

Чубайс разбудил идолов

 

Дебаты по поводу выбора Беларусью модели социально-экономического развития отошли в прошлое. Эта модель есть, и она действует.

 
Константин СКУРАТОВИЧ
 

Она, о чем одни говорят с удовлетворением, другие — с досадой, приобрела завершенность и радикальным изменениям не подлежит. То есть место для борьбы "лучшего с хорошим" остается, любая попытка нового системотворчества исключена, потому что не предусмотрена самой конструкцией. Это дает обществу определенные и давно ожидаемые гарантии стабильности, но чревато застоем.

 

А застой чреват большими потрясениями. Как это случилось с нашей прежней страной и властью.

 

Правда, жизнь на этом не кончилась. К удовольствию одних, к разочарованию других, к недоумению всегда некомпетентного, но эгоистично деятельного большинства, благодаря и вопреки миллионам индивидуальных усилий и интересов она вновь обрела вполне различимые очертания и определенный смысл. Во всяком случае, многие из критиков и сознательных разрушителей ныне стесняются говорить о своих перед народом и социальным прогрессом заслугах. Разве что припертые к стенке "кипящим разумом" тихо обмолвятся: мол, хотели как лучше.

 

А те, кто не поступался принципами и потому всякое новое обстоятельство стремился оборотить себе на пользу, в новой реальности чувствуют себя как рыба в воде. Даже пребывая в жесткой оппозиции к режиму, российские коммунисты, например, вполне комфортно чувствуют себя в условиях "управляемой демократии" с ее фондовым рынком, правом приобретения и наследования частной собственности, вполне буржуазной традицией политического торга в соответствии с принципом эквивалентности электоральных весов.

 
Героев было немного.
 

В Беларуси что-то из этого набора тоже присутствует, но, скажем так, в обрамлении феодальных привилегий для более сильных, ввиду чего от менее сильных требуется перманентная демонстрация повышенной сервильности, что называется, словом и делом. Поэтому здесь нет (буквально ни одного) откровенных героев-реформаторов типа Анатолия Чубайса, которые в адрес всех наскоков только посмеивались: хотите ли, нет ли, но жить станете по нашим правилам. И в точном соответствии с известным замечанием классиков, высказанном в "Комманифесте", демонстрировали и завидную волю, и деятельную универсальность, и подкупающее бесстыдство. Так они, подобно декабристам и интеллектуальному разбойнику Герцену, будили "идолов рынка", дремлющих в недрах естества всякой человеческой особи. И разбудили.

 

Когда говорим о большинстве, то подразумеваем народ, творящий историю. По определению великий в своих свершениях. Если выходит толк. А если нет, то великий в мерзостях. Нельзя же, в самом деле, всю вину взвалить на плечи одного только вождя. Им и так в истории изрядно достается. Кому еще и при жизни... А уж после смерти — нет такого вида людской кары, которой нельзя было бы казнить развенчанного кумира.

 

Обычные люди и ведут себя обычно. Негромко творят свои маленькие дела, опасаясь околоточных, акцизных чиновников, несварения желудка и гнева супружницы за пущенный на удовольствия семейный грош. Иное дело, когда сбиваются в толпы и начинают требовать. Как заметил еще Питирим Сорокин, орут одной глоткой, а едят миллионами маленьких ртов. В точности дети: едят — молчат, пропала соска — орут.

 

Всякий семейный человек знает, как много могут съесть дети. Никакого бюджета на них не напасешься.

 

В государстве точно так, как и в детной семье. У иных государей подданных почти официально детьми называют, подразумевая, что сами себя они ни прокормить, ни обустроить не могут. Соответственно, таких государей нарекают отцами народа, а в государствах, организованных примитивными обществами, вполне по-простецки — батьками. Предоставляя им право казнить-миловать, службу требовать, но прежде всего снабжать харчами. Как сказали бы политтехнологи: власть в обмен на продовольствие.

 

Такая модель политических отношений известна еще со времен первых политически организованных обществ и в классическом виде была представлена в Древнем Риме. Там отношения между законодательно-исполнительной "вертикалью" и "не номенклатурой" были доведены до абсурда неоспариваемым исполнением принципа "хлеба и зрелищ" плебеям не за их заслуги перед Отечеством, а просто за примерное поведение. Дабы, маясь от безделья, свободные гордые римляне не хулиганили, на чужую собственность не посягали.

 
Вот ужо народ накормим...
 

В конечном итоге жаждущих пищи и зрелищ стало больше, чем работающих и защищающих римскую демократию силой оружия. И Древний Рим пал под напором варваров и вследствие естественного одряхления государственного механизма.

 

Трудно переоценить вклад Рима в дело цивилизации, но многие его реальные ноу-хау приживались труднее и не во всех обществах. Например, сейчас в мире несколько десятков республик только декларируют намерение завести у себя правовое государство по древнеримскому образцу, оправдывая неудачи неизбывными продовольственными трудностями. Так и говорят: толку ли в праве и законе, если народ не накормлен. Вот ужо накормим...

 

При такой постановке вопроса власть может быть прочной и без закона, и при скудном питании. Как показала практика, достаточную прочность (неделимое единство партии и народа) можно получить, держа народ впроголодь, но настойчиво обещая грядущее изобилие.

 
Так оно и было вплоть до перестройки.
 

И что в итоге получилось? В мае 1996 года на заседании Национального совета по трудовым и социальным вопросам, где сопредседательствовали министр труда Георгий Бадей и председатель ФПБ Владимир Гончарик, было сказано, что средняя заработная плата в Беларуси в целом соответствует стоимости минимального прожиточного бюджета. Уровень бедности, определенный Министерством статистики, составлял 40% против 2% в 1990 году. Около 20% населения имели ресурсов меньше 60% стоимости МПБ.

 

В общем, разруха практически во всех званиях, сословиях и классах. Заработали, называется.

 

А с другой стороны, с чем сравнивать? Ведь в приснопамятном 90-м, когда правительство СССР решилось на переход к рынку с учетом "социальной справедливости", прилавки магазинов оголились. Дело, в общем, привычное, но ширпотреб исчез и "из-под прилавков", из подсобок и с оптовых баз. Создавалось впечатление, что от складов фабрик и заводов отходят вагоны, груженные воздухом. Но бухгалтерские документы отражали движение денежных средств и товарных потоков, а газеты писали об участившихся хищениях на производстве, на транспорте и в торговле.

 

Можно было не верить газетам, но каждое утро народ на самом деле спешил на работу. То есть шахтеры, как и раньше, спускались в шахты, сталевары вставали к мартенам, не-опохмелившиеся скотники с доярками брели по утрам на колхозные фермы — работа шла, общественный продукт, хоть и не "удваивался", но прирастал в объеме довольно шустро. Например, в первом перестроечном 1985 году в БССР было произведено 1.032 тыс. тонн мяса в убойном весе, а в 1989-м — 1.195 тыс. тонн, молока — 6.759 и 7.410 тыс. тонн, средний годовой удой молока от одной коровы увеличился с 2.481 до 3.181 килограммов.

 

Более того, БССР в животноводстве выполняла и перевыполняла "прогнозные задания" продовольственной программы: "по планам партии" в 1986-1990 гг. производство мяса в убойном весе в среднем за год должно было составить 1.100-1.200 тыс. тонн (фактически в 1986-1989 гг. составило 1.139,1 тыс. тонн), молока — 6.900-7.000 тыс. тонн (фактически за этот период — 7.281,4 тыс. тонн).

 

Росло и производство промышленного ширпотреба. Без учета стоимости алкогольных напитков промышленных товаров для населения в 1985 г. было произведено на 14,7 млрд. рублей (на 1.487 рубля на душу населения), а в 1989-м — на 19,2 млрд. (1.878 рублей на душу населения). Для гуманизации экономики был предусмотрен опережающий рост производства предметов потребления (группа "Б") по сравнению с производством средств производства (группа "А"). И на самом деле для удовлетворения "возросших потребностей советских людей" производство ширпотреба в 1989 году по сравнению с 1989-м возросло на 29%.

 

Интенсификация тоже имела место. Производительность труда в промышленности в 1989 году составила 126% от уровня 1985 года.

 

Деньгами трудящихся тоже не обижали. "Ускорение" во всех отраслях (там, где оно на самом деле достигалось или только имитировалось) сопровождалось форсированным ростом заработной платы. В 1989 г. сумма вкладов населения БССР в учреждениях Сбербанка СССР составила 15.185 млн. рублей (160% от показателя 1985 г.); "отложенный спрос" городского населения увеличился с 6,5 до 11 млрд. рублей, сельского — с 3,2 до 4,5 млрд. Средний размер вклада на душу населения в городах достиг 1,58 тысячи рублей (плюс 54%), в сельской местности — 1,3 тысячи рублей (плюс 52%).

 
Потребительский бум.
 

Одним из экономических чудес перестройки стало выравнивание среднедушевых доходов городских и сельских семей. Если в 1980 году среднедушевой совокупный доход семей колхозников (1.266 рублей) составлял только 77% среднедушевого дохода семей рабочих промышленности, то в 1989 году (2.148 рублей) — 101,5%. Таким, по советским меркам, "заможным" колхозник никогда не был ни до того, ни после*.

 

Иными словами, только официальная "сумма" отложенного спроса по стоимости приближалась к объемам произведенных в 1998 году товаров народного потребления. Но это было частичное совпадение именно по валу, не по ассортименту. В магазинах еще оставался "товар вообще", нужное попадалось редко.

 

А деньги "карманы жгли". Люди покупали что ни попадя, наиболее дальновидные — на черный день. Постепенно стремление запастись впрок стало определять поведение "человеческого фактора", что еще больше усугубляло ситуацию. Денег же у трудящихся не убывало, а прибавлялось. Пробовали "связать" деньги населения, в том числе и с помощью прямых изъятий, как это было при принудительном обмене купюр крупного достоинства в переделах месячной зарплаты, затеянном последним союзным премьером Валентином Павловым. Все тщетно, требование соблюдать справедливость заставляло власть кредитовать непроизводственные нужды и ненужные ведомства.

 

Ныне мало кто, оценивая вызванные перестройкой обстоятельства, находит среди них положительные. А они, несомненно, присутствовали. Назовем хотя бы натуральный, невиданный для советской страны потребительский бум. Взять хотя бы продажу населению автомобилей. Еще в стабильно-застойном 1970 году явление практически отсутствовало как таковое: за год населению БССР было продано всего 3 тысячи машин, в 1980-м торговля продала населению 40 тыс., в 1985-м — 57 тыс., а в 1989-м — 69 тысяч легковых авто**. В 1989 г. по сравнению с 1985 г. объем продаж товаров населению вырос на 26%, в том числе продовольственных — на 11%, непродовольственных — на 41%.

 

Показатели, за которые не было бы стыдно и сейчас, но вызывающие больше доверия, чем нынешние. В частности, вполне объясним (ни для кого не являлось секретом истинное положение дел в сельском хозяйстве) скромный рост продаж продтоваров. Но в этой группе опережающими темпами росли продажи мяса и мясопродуктов (плюс 35%), молока и молокопродуктов (плюс 34%). По другим позициям потребительский спрос был практически удовлетворен, поэтому продажи или не росли, или увеличились соразмерно продолжающемуся росту численности населения.

 

В современной Беларуси официальная статистика показывает значительный рост продаж продтоваров практически по всем позициям ежегодно и при стабильно сокращающейся численности населения. Поэтому рост товарооборота напоминает равномерно раздувающийся под постоянным давлением воздушный шарик с ясно прочитываемой судьбой и перспективой.

 

Перестроечный рост продаж непродовольственных товаров отражал характерные для советского общества представления о роскоши и достатке. В частности, население активно приобретало мебель, часы всех видов, радиоприемники, стиральные машины, пылесосы, мотоциклы и мотороллеры, стеклянную и фарфоро-фаянсовую посуду — ассортимент, включающий и такой товар-символ, как хрусталь.

 

С отменой госмонополии внешней торговли многие товары-фетиши утратили свой "виповский" статус под напором хлынувшего в страну импортного ширпотреба, многие не выдержали ценовой и качественной конкуренции. Но ведь не все золото, что блестит. А для советского человека — тем паче. Поэтому лидером роста продаж первой (и последней!) перестроечной пятилетки стал ассортимент легкой промышленности. Не разделяя партийно-идеологического оптимизма руководителей, население стало методично и в растущих объемах закупать про запас самое необходимое для повседневной жизни и выживания в форс-мажорных обстоятельствах. Оригиналы даже скупали хлеб на сухари, "консервировали" в трехлитровых банках муку, крупу и макаронные изделия, непьющие запасались спиртным, некурящие — табаком (благо распределение было "справедливым"), а хозяйки скупали простыни и наволочки, все виды тканей и швейных изделий, обувь, мыло и моющие средства. Но абсолютным лидером стали чулочно-носочные изделия, продажи которых к "концу срока" без малого удвоились.

 

Последнее обстоятельство обращает на себя самое пристальное внимание и позволяет сделать парадоксальный вывод. Социалистическая экономика, а вместе с ней и политическая надстройка рухнули в тот момент, когда производство чулочно-носочных изделий дало возможность хозяйкам покупать мужьям лишние носки, чтобы не тратить свободное время (главное богатство человека по Марксу) на их штопку. А одновременно задумались о причинах такой убогости и серости.

 

Экономика страны Советов не выдержала испытания потребительством и рухнула. А без экономики — какая власть, какое государство?

 

Еще раз подчеркнем: новая жизнь уже оформилась, наполнилась смыслом, предъявила обществу новые вызовы, требующие адекватного ответа. Одним из самых настоятельных является требование растущей эмансипации общества и человека от государства.

 
Иначе вновь на сцену выйдут домохозяйки.



Вернуться в рубрику "Новости" |   Версия для печати

19.03.2024Катализатор автомобильный сдать
Скупка у населения автомобильных нейтрализаторов выхлопных газов.

18.03.2024Магоста-Групп -наша продукция сертифицирована в ЕЭС!
Магоста-Групп - первый поставщик оборудования и компонентов для систем вентиляции, отопления, кондиционирования

17.03.2024Филиал ПУ «Витебскторф» является лидером в республике по производству и продажам торфяных питательных грунтов торговой марки «Двина»
Питательный грунт «Двина» – гарантия высокого урожая!

17.03.2024ОАО «Радиоволна» является крупным экспортером запчастей к автомобильной и тракторной технике.
ОАО «Радиоволна» является крупным экспортером запчастей к автомобильной и тракторной технике.

14.03.2024Приобретать наш продукт выгодно, ведь высокое качество мы сочетаем с низкой стоимостью.
Мы производим продукцию, которая позволяет сделать мир чище! ЗАО «Ливсор»


11 Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Все права защищены © 2024 ОДО «Бизнес-информ»
правовая информация